|
ЧЕРНЫЙ
КРЕСТОНОСЕЦ
Артамонов
Юрий
1
12
января 1080 года, Германия
 -
…чтите женщин и не терпите злословия на них, потому что мужская
честь, после Бога, нисходит от женщин.
Старый граф замолчал и внимательно посмотрел на своих воспитанников.
Три молодых человека, облаченные в белые мантии, расшитые золотом,
покорно склонили головы. В храме воцарилась гробовая тишина. Первым
голову поднял Генрих и твердым голосом начал:
- Обещаю и клянусь, в присутствии Господа моего и государя моего,
положением рук моих на Святое Евангелие, тщательно блюсти законы
и наше славное рыцарство.
Марк и Павел подхватили слова клятвы и закончили говорить все
трое уже хором. Граф едва заметно кивнул головой и вытащил из
ножен свой меч. Первым к нему приблизился Генрих. Граф легонько
ударил его по плечу оружием, облобызал и слегка отстранился, приглашая
к себе Марка. Процедура повторилась. Тем временем, один из вассалов
графа намазал Генриха елеем, и начал одевать на него золотые шпоры.
Толпа, собравшаяся в церкви, одобрительно загудела. Не обращая
внимания на шум, вассал негромко, но так, чтобы услышал посвящаемый,
произнес:
- Шпоры эти означают, что поощряемый честью, ты обязан быть неутомимым
в предприятиях.
Подошел еще один рыцарь, держа в руках металлический нагрудный
щит с изображением герба семьи Генриха - парящий орел на зеленом
фоне.
- Господин рыцарь, даю тебе этот щит, чтобы защищаться тебе от
ударов вражеских, чтобы нападать тебе на них отважно, чтоб ты
понял, что большая услуга государю и отечеству в сохранении дорогой
для них твоей особы, чем в побиении многих врагов. На этом щите
твой родовой герб - награда доблестей предков твоих; сделайся
его достойным, умножь славу твоего рода и прибавь к гербу праотцев
какой-нибудь символ, который напоминал бы, что твои доблести подобны
рекам, узким в истоке и расширяющимся в течении, - с этими словами
он навесил щит на шею молодому человеку. Следом приблизился еще
один рыцарь и одел на голову Генриху шлем.
- Господин рыцарь, как голова есть главнейшая часть человеческого
тела, так шлем - ее изображение - есть главнейшая часть рыцарских
доспехов; вот почему его изображают над щитом герба - представителя
прочих частей тела; так как голова есть твердыня, в которой пребывают
все душевные способности, то покрывающему голову этим шлемом,
не должно предпринимать ничего, что не было бы справедливо, смело,
славно и высоко; не употребляй этого доблестного украшения головы
на низкие, ничтожные деяния, а старайся увенчать его не только
рыцарским венцом, но и короной славы, которая да дастся тебе в
награду за доблести.
От толпы отлепился мальчик-оруженосец и, подойдя к Генриху, протянул
ему меч в ножнах. Юноша бережно взял оружие, а рыцарь, надевший
на него шлем, объяснил символическое значение свежепринесенного
предмета:
- Меч этот имеет вид креста, и дается тебе в поучение: как Иисус
Христос побеждал грех и смерть на древе Креста, так ты должен
побеждать врагов твоих этим мечом, который для тебя представитель
креста; помни также, что меч есть атрибут правосудия, а потому,
получая его, ты обязуешься быть всегда правосудным.
Совсем рядом стояли Марк и Павел, коих подвергали той же процедуре.
Про себя Генрих отметил, что у Марка несколько растерянный вид.
Будучи самым юным из их троицы, Марк всегда отличался кротким
нравом. Несмотря на свои внушительный габариты, он не любил оружие,
всегда старался избегать всевозможных военных игр и упражнений,
предпочитая острому клинку общество бабочек и полевых цветов.
Павел же, напротив, держался слишком самоуверенно, изредка бросая
презрительные взгляды на собравшихся. Старый граф любил его, как
родного за, порой, безудержную отвагу и мужество. Это был прирожденный
боец.
- Панцирь этот на тебе - защита против вражеских ударов, - голос
старого вояки, повествующий о достоинствах и назначении предметов
рыцарской амуниции, отвлек Генриха от собственных мыслей, - означает,
что рыцарское сердце должно быть недоступной порокам крепостью;
ибо, как крепость окружается крепкими стенами и глубокими рвами,
чтобы преградить доступ неприятелю, так панцирь и кольчуга закрывают
тело со всех сторон в знак того, что рыцарское сердце должно быть
недоступно измене и гордости.
Затем были торжественно вручены копье, перчатки и кольчуга. Выслушавшим
подобающие случаю речи, молодым людям предложили покинуть церковь.
Расположившись по правую руку от графа еще "свежеиспеченные"
рыцари церемониально прошествовали к выходу, то и дело останавливаясь,
дабы принять поздравления.
После полумрака церкви, яркий свет резко ударил по глазам. Генрих
на секунду зажмурился, но быстро пришел в себя и, разлепив глаза,
огляделся. Несмотря на мороз на площади собралась внушительная
толпа местных жителей, которые, едва завидев своих новых защитников,
принялись громко кричать и хлопать в ладоши. Немного впереди них
стояли три ветерана рыцарского цеха. Каждый держал под уздцы великолепного
скакуна. Каждый конь был накрыт богатой попоной, на четырех концах
которой были вышиты родовые гербы каждого из юношей. Морды животных
венчали наглавники, украшенные нашлемниками, подобными нашлемнику
на каске рыцаря.
- Вот благородные кони, назначаемые вам в помощники для ваших
славных подвигов. Дай Бог, чтобы они помогали вашему мужеству;
водите его только туда, где стяжаются честь и добрая слава! -
громким голосом возвестил самый старый из рыцарей. Вслед за этим
они подвели животных к молодым людям и передали поводья.
- Эта узда, укрощающая пылкость скакуна, эти поводья, посредством
которых ты можешь править конем по своему произволу, означают,
что благородное сердце обуздывает уста и избегает злословия и
лжи; что оно обуздывает все свои страсти и руководствуется рассудком
и справедливостью.
Несмотря на тяжелые доспехи и полный комплект вооружения Павел
ловко вскочил в седло и потряс копьем. Публика одобрительно загудела.
Генрих последовал его примеру, правда, не так шустро. Марк же,
с большим трудом сумев взгромоздить свое тело на спину лошади,
вытащил меч и довольно вяло им помахал. Его ярко выраженного равнодушия
ко всему происходящему, казалось, никто и не заметил.
Пока молодежь восхищала публику своими драгоценными персонами,
граф и его свита оседлали своих коней и неспешно направились к
замку, где всех достопочтимых господ приглашенных ожидала торжественная
пирушка. Толпа расступилась, давая дорогу своему правителю.
Павел резво развернул коня и, обогнав своего покровителя, галопом
помчался к замку. Марк и Генрих предпочли неспешно двигаться вслед
за графской свитой.
-
Хотите, я совершу ради Вас подвиг, - изрядно захмелевший от вина
Павел приставал к немолодой даме, сидевшей рядом с ним за столом.
- Смотри, он верен себе, - весело зашептал Марк на ухо Генриху.
Генрих покосился в сторону Павла и не смог сдержать улыбки.
- Будущий герой империи, первый клинок императора, - продолжая
улыбаться, заметил он.
- Да… Он наконец осуществил свою главную мечту и теперь со спокойной
душой может искать славы. Благо время смутное.
- Я слышал, будто он желает отправиться к императору и просить
о милости принять его на службу.
Марк пожал плечами.
- Возможно. Хотя, я думаю, что в ближайшее время он не оставит
твоего отца. Ведь Павла граф любит гораздо больше тебя.
Генрих грустно вздохнул и налил себе полный кубок вина.
Празднество продолжалось несколько часу кряду. Большинство гостей
уже успели изрядно напиться и теперь безмятежно спали прямо за
столами и на лавках. Старик граф сидел во главе стола и о чем-то
негромко беседовал с послом императора.
- Я слышал, - снова заговорил Марк, - грядет большой поход.
Генрих удивленно поднял брови.
- Поход?
- Неверные оскверняют гроб Господа нашего. Церковь призывает всех
идти в Святую Землю.
Отпущение всех грехов и попадание в рай гарантируется.
- Отличный шанс для Павла покрыть себя славой.
Павел, сидящий напротив, словно понял о чем они говорят, счастливо
заулыбался и поднял вверх кубок, наполненный вином.
|
